Про ресторан White Rabbit

Иллюстрация: Екатерина Матвеева

«White Rabbit», он же «Белый Кролик» - самый, наверно, пафосный ресторан Москвы, потому что у него рейтинг. У других ресторанов тоже рейтинг? – да, но у «Кролика» мировой рейтинг. 18-е место в 2016-м году. Это при том, что все знакомые, сходившие в «Кролика», ругаются и плюются. За что деньги платим?! – обслуживание дрянь, блюда крошечные, тарелки битые, цены высокие! Только вид из окна хороший!

Жалуются и на приемчики.

- Принесите, пожалуйста, 50 грамм черной икры.

- Вы знаете, 50-граммовые баночки закончились, только 100-граммовые остались, принести?..

Экое разводилово!

Но вид из окна действительно замечательный, а чего же ему не быть замечательным, если это 16-й этаж (не путать с местом в рейтинге) и Садовое Кольцо?

Когда-то тут – на верхнем этаже Смоленского Пассажа - был офис СУПа, а его начальником был Антон Носик, человек–легенда. Носик фотографировал вечную пробку в час пик и выкладывал фотографию в свой ЖЖ, где мы могли ею любоваться, так как в сам СУП было не попасть, разве только по пропускам. Как-то раз, зимой, пробка длилась пять часов; если бы в то время существовал «Кролик», то можно было бы выйти из машины, подняться на 16-й этаж, спокойно пообедать, еще и десерт заказать, дождаться самого ленивого и нерасторопного официанта, убедиться, что карточный терминал не работает, рассердиться, спуститься вниз в поисках банкомата, снять наличные, вернуться на 16-й этаж, с раздражением увидеть, что карточный терминал прекрасно работает – вон голландцы какие-то платят, - высказать накипевшее официанту, снова спуститься, сесть в свою остывшую машину и еще часа два в ней неподвижно посидеть. Вот как при Лужкове-то жили! Неспешно, обстоятельно, как при царе-надёже!

Теперь не то, теперь кровавый режим расставил повсюду автоматы для платной парковки, пробки скукожились и разжижились, мы от Новослободской до Смоленского Пассажа за каких-то полчаса доехали. Распустился народишко. Да и вообще, времена как-то уж не те, все из рук валится. Вот Носик намедни задумал сесть в тюрьму, а ничего у него не вышло. Раньше-то, бывалоча, все стартапы щелкал как орехи! Но тем не менее, Носик – отец-основатель всего на свете, и его надо бы как-то увековечить.

Или хотя бы отметить.

Озирая белые бархатные диваны «Кролика», оттененные шапкой вечерней синевы, повисшей над стеклянным куполом, я ностальгически вспоминала Антонборисыча с его вечной кипой и выражением глубочайшего скепсиса не нестареющем лице и, обнаружив в меню форшмак, надумала его в честь Антонборисыча съесть. Блюдо называлось «Форшмак с зеленым яблоком и щучья икра», 250 рублей.

Шеф-повар «Кролика», Владимир Мухин, чернобородый - судя по фотографиям – красавец, должно быть, был в своей прежней жизни микрохирургом. Для этого блюда он взял тончайшие, почти прозрачные срезы яблока, но не распластал их на пробирных стеклах, как, наверно, хотел, а заставил себя положить в каждый кружочек по пол-ложечки нежно-селедочного мусса, а потом тремя пальцами защипнул яблочный кружочек, и кружочек, тонкий, как крепдешин, послушно защипнулся.

Но шеф-повар Мухин, как бывший микрохирург, не мог пустить заживление яблочного кружка на самотек. Он заклеил незримый шовчик щучьей икрой, - отсчитал по девятнадцать икринок и сделал ма-а-аленькую такую шапочку для яблочных конвертиков; водрузил; красота получилась нестерпимая.

Будь я маленьким гномиком, мышкой или еще каким маломерком, я бы такой форшмачок ставила на стол вместо праздничного тортика, и звала бы на него гостей – всяких бурундучков, землероек и других небольших зверюшек. Кстати, о зверюшках! По пути в зал, к белому бархату и заоконной синеве, на самом пороге ресторации, встретилась нам стеклянная витрина, и в ней были выставлены на продажу именно такие маломерные создания, шерстяные уродцы, страшные шописец. На продажу! Мы осторожно спросили девушку-хостесс: зачем они тут? – «А половина выручки идет на благотворительность», - отвечала девушка. – «И что, это покупают?» – «Покупают, - поколебавшись, отвечала она. – Девушки разные. Покупают».

Страшнее этих зверюшек были только ценники. Настенька стоила 10 тысяч. Любаша – 11. Мишутка потянул на 13 тыс., Зайка Алек с гармонью (склеенной из бумажки) – 14000, а Зайка-морячка (костюм и общий облик вообразите сами) – 16 тысяч рублей как одна копеечка.

Другими словами, вместо одной Зайки-морячки можно было съесть 19 порций «Тавранчука из говяжьих ребер, приготовленного в квасе», или нахлебаться 28-ю порциями «Борща с карасями», или - гулять так гулять – закинуть в себя 64 порции форшмака. Размах благотворительности меня впечатлил. Конечно, я бы пошла дальше и понаделала на продажу маленьких Носиков, - с гармошкой, в тельняшке, в клетчатом фартучке, с очочками и без, но обязательно в кипе: и кошерно, и пользительно, и увековечивает память о СУПе. За отдельные деньги я бы продавала не «Ложку деревянную 550 р.» - никому она на хрен не сдалась – а маленькие ноутбуки с колесиком сбоку, - прокручиваешь колесико и читаешь ЖЖ Антонборисыча. Экономная LED-подсветка. Я бы непременно прикупила пару-тройку Носиков и дарила детям. А не сомнительным девушкам, явно не из своего кошелька расплачивающимся за заек.

Однако, вернемся к столу. Мы заказали «Морские гребешки, авокадо и соус из зеленого физалиса», 660 р. Не знаю даже, что вам сказать. Гребешки были свежими. Как пишет Ходасевич про Нину Петровскую: «Она была молода – это много». Вот так и гребешки. Соус из зеленого физалиса тоже был ничего, кисленький, но как эти двое встретились, и зачем? «Бывают странные сближенья».

После физалиса потянуло на посконное. Я заказала пирожки – каждого по штуке (одна штука - 150 рублей), - и мы распополамили их с моим спутником. Начинка пирожков звучала как музыка, как опера «Князь Игорь»: Расстегай с сомом. Рябчик с грибами. Телятина и говяжий язык. Яйцо и зеленый лук. Улетай на крыльях ветра. Под водочку-то. И взяла «Французский луковый суп» (530 р.), всё-таки из Европы мы вышли, в Европу же и возвернемся.

Не знаю, кто готовит начинки в «Белом Кролике»? Не думаю, что к этому приложил свою высокоточную руку красивый шеф Мухин, но кто-то же ее приложил; музыку он разъял как труп, все перемолол в один общий фарш, перемесил, а потом разложил опять на кучки; зеленый лук стал неотличим от рябчика и вкусом, и цветом, гриб слился с сомом в преступном союзе, яйца не нашел бы и Шерлок Холмс; говяжий язык… Да, все стало шепелявым и невнятным, как говяжий язык, эксперименты с которым, я считаю, должны быть прекращены постановлением ассамблеи ООН. Никаких фаршей, никаких начинок, ни пирожков, ничего. Запретить. Только вареный натюрель. Только гарнир: хрен со сметаной – для коренного русскоязычного населения, изюм - для евреев, остальные могут добавить или не добавлять зеленый горошек. Всё.

Европейский луковый суп – ну, суп. Вкусный, скучноватый, золотого цвета, с малым содержанием сыра, так что никаких неловкостей с тянущимися сырными нитями. А то смотришь другой раз, как девушка мучается: откусывает кусочек сыра, а он не хочет от нее отстать, так и висит изо рта, как ветошь; а ведь у девушки свидание. По результатам коего ей купят или не купят шерстяную благотворительную Настеньку.

Но вот тесто. Тесто для пирожков и тесто, шапкой укрывающее горшочек с супом. Велик шеф-повар Владимир Мухин! Такого потрясающего теста я не пробовала ни в одном московском ресторане, да и в питерском не пробовала! Да и домашние пирожки – есть ведь еще мастера – никогда не достигали этого необыкновенного уровня! Это золотая олимпийская медаль, это нобелевка! Накупить пирожков, выплюнуть невнятную начинку и есть, есть, есть мухинское тесто с утра до вечера, - горе фигуре, прощай, личная жизнь, не увидимся больше; бери меня, Мухин, я твоя!

А вот приносить комплимент от шефа – сорбет в картонном стаканчике и шпатель для поедания этого сорбета – не надо. Вы бы еще дошираку мне отсыпали.

Горячее у меня было – котлетки из лося с рябиновым желе, хорошие котлетки, 870 рублей, а звучит-то как уютно, - лось, рябина, - и я поняла, что в детстве у шефа Мухина над кроваткой висел коврик, а на нем – дремучая чаща, серый волк, олени с ветвистыми рогами, сцепившиеся в схватке или что-то такое, лесное, сказочное: Мишутка в капоре, Зайка с гармошкой. Может быть, пруд с лебедями. И с карасями. «Борщ с карасями» (я залезла в тарелку к своему спутнику, 570 р.) – он тоже оттуда. Никакой. Звучит как название мультика, а есть неинтересно. Потому что кукольный, а не рисованный (цитирую Гришковца).

Ну и «компот»: кофий американо 200 р. и «Птичье молоко с мороженым», 470. Кофий пить можно, не пожалели заварки. А это в кофии главное. Птичье молоко не впечатлило. Может потому, что легко досталось. А вот в 1976 году это «Птичье» досталось мне с боем, внезапно выбросили в магазине мясной кулинарии на углу ул. Горького и Мамоновского переулка, вот поди знай, где выбросят. Я стояла за купатами, как и другие подруженьки, красны девицы, и вдруг «Птичье» дают. Подруженьки озверели, я тоже, был бой, мне досталась коробка. О моя юность, о моя свежесть!..

Счет на двоих – 8840, из них 3000 водка, 860 р. взяли за 100 мл кампари; когда мы придем к власти, кампари будем разливать даром, держитесь там пока. Итого: без алкоголя – по 2490 на человека, много это или мало? Сориентирую тебя, читатель: это одна шестая Зайки-морячки. Решай сам. 

Ушли подвыпившие, но не сытые. Так вот ты какое, 18-е место в мировом рейтинге. И вид с верхотуры, конечно, потрясающий. Когда им тут надоест, ты возвращайся, Антонборисыч! Вспомним прошлое.